Тарасова верба

Много в Украине особенных деревьев с необычными историями. Однако есть среди них самые любимые, самые значимые и дорогие. Одно из таких деревьев — Тарасова верба, потомок той, что когда-то, на далеком полуострове Мангышлак, в ссылке посадил Шевченко.

20 36 т. 0

Эта история произошла в 1850 году, когда Тарас Шевченко отбывал наказание в Казахстане. За нарушение запрета писать и рисовать поэта из Орской крепости отправили на службу в Новопетровское укрепление.

Новопетровская крепость на полуострове Мангышлак основана в 1846 году. В 1857-м это место переименовано в Форт-Александровский. А в 1939-м город сменил название на Форт-Шевченко, в честь Кобзаря, который в течение семи лет находился здесь в ссылке. Город расположен на востоке Каспийского моря, в строжайшем по природным условиям уголке Восточной Азии. Вокруг только небо, море и каменистая степь.

Новопетровская крепость с Хивинской дороги (1856–1857 гг.). Рисунок Тараса Шевченко.

Дорога к месту службы протяженностью более 2000 километров была тяжелой. Во время остановки в городе Гурьеве поэт нашел маленькую вербовую веточку. И видимо, так его сердце затосковало по Украине, что не смог расстаться с ней, забрал с собой. А по прибытии посадил ее на непышном солдатском огороде. И — чудо! — веточка переборола местную жару, принялась и пошла вверх (став потом мощным деревом).

Город Форт-Шевченко: часовня (архитектурный памятник XIX века); верба, посаженная Шевченко; музей Тараса Шевченко.

Сегодня никто не осмелится сказать, когда именно Тарас посадил ту вербу в долине в двух километрах от укрепления, однако, скорее всего, это произошло в первые дни после приезда. Если бы позже, веточка вряд ли прижилась бы.

Кто-то ему помог, ведь из новобранца тогда не спускали глаз — в крепость прибыл особо опасный политический преступник. Возможно, на страже в один из тех дней стояли земляки, а сослуживцы «прикрыли» в казарме. Может быть, поэт ушел в самоволку, когда офицеры пьянствовали, что тоже бывало нередко.

Была поздняя осень, но Шевченко почти каждый день бегал поливать свою вербу. И произошло невероятное — веточка стала расти. Как радовался этому наш Кобзарь — на тысячи верст ни одного деревца! Не верба оживала среди камней и степи — его душа.

«Я воткнул ее в землю, она листья пустила, я ее поливать, а она — расти. Верба моя выросла и укрывает меня в жаркий день своей густой тенью...», — писал солдат Шевченко в письмах друзьям.

Деревья Мангышлака. Рисунок Тараса Шевченко (1851–1852 гг.).

Тарас разговаривал с вербой, плача целовал. А сколько радости было с появлением каждой новой веточки! Это была его святыня, которая напоминала ему родную землю, его Родину.

Муштра, душевная боль, физические и моральные издевательства забывались под кроной того священного дерева. Записи в дневнике почти всегда заканчивались воспоминаниями о вербе. «Моя верба...» — с любовью писал Шевченко. Под ней он читал, мечтал, думал и рисовал.

Памятник Тарасу Шевченко в городе Форт-Шевченко.

Весь последний год в Новопетровской крепости Тарасова верба была для него домом — тамошний комендант Ираклий Усков предложил Шевченко работать в саду.

Друзья писателя, которые приходили сюда, непременно «знакомились» с вербой. Шевченко рассказывал им легенду о раскаявшемся разбойнике, которому Бог отпустил грехи, потому что из его палки выросла груша и начала плодоносить. В одном из писем Тарас сожалел: ива с его веточки давно выросла, а грехи ему до сих пор не отпускаются.

«Это, наверное, потому, что он был большим разбойником, а я всего-навсего поэтом», — шутил.

Тарас посадил еще несколько деревьев в местном гарнизонном саду. Сейчас основанный им парк — единственный на полуострове. Это еще одно гениальное творение Шевченко, его природный «Кобзарь», в котором вместо стихов — сотни деревьев.

Мангышлакский сад (1854 г.). Рисунок Тараса Шевченко.

Но его любимицей всегда оставалась верба, напоминавшая поэту родные сердцу пейзажи...

«После обеда я также по привычке заснул под своей фавориткой вербой, а перед вечером надел чистый китель, самодельную соломенную шляпу и пошел на туркменские бакчи... На горизонте чернела длинная полоса моря, а на берегу горели в красном свете скалы, на одной из них сияли белые стены второй батареи и всего укрепления. Я любовался своей семилетней тюрьмой. Возвращаясь на огород, наткнулся на тропинку, на засохшей глине которой было видно отпечатки миниатюрных детских ножек...»

Какова же дальнейшая судьба вербы? Работники местного музея рассказывают, что дерево прожило 147 лет. Гости парка не могли не заметить роскошной, крепкой ивы — она сразу бросалась в глаза. Однако в начале 90-х годов ХХ века дерево начало усыхать. Ботаники развели руками: «Против старости даже наука бессильна». Весной 1997 года посаженое Тарасом дерево не выдержало напора урагана и упало.

В музее Шевченко остался небольшой пенек от Тарасовой вербы. Остальное отдали на дрова одному из коммунальных предприятий города. Сейчас об этом очень сожалеют, наблюдая, какие эмоции вызывает даже эта маленькая колода. На месте ивы — памятный знак.

К счастью, во время мероприятий к 100-летней годовщине со дня смерти Шевченко делегация украинских писателей привезла во Львов побег этой вербы и высадила в Стрыйском парке. Уже с веточки этой ивы возродили Тарасову вербу в Мангышлакском саду. Потомки Шевченковой ивы «охраняют» и его могилу в Каневе. А благодаря активистам его дерево радует украинскую диаспору по всему миру.

Во время службы в Новопетровской крепости Тарас Шевченко написал девять произведений на русском, нарисовал более 200 рисунков и... ни одной поэзии на украинском языке.

Однако потом его сердце вспыхнуло звездопадом литературных шедевров. Птичка тоже начинает петь, когда ее выпускают на свободу, так же как и дерево, пересаженное из сухой, неплодородной почвы в чернозем, — оживать и обильно плодоносить.

Читай также: